Кейпро стал ещё более стильным и крутым Больше панцу-шотов! Больше геев! Больше акробатики! Юбка Сери-чан стала ещё короче! А коксы - ещё больше, кажется. Или может мне просто на радостях показалось Зелёный клан! Авв йеааа. И походу Jungle из LSW - это их приложение
Бессвязаные вопли по мере просмотра"Предлагаю сменить клан" ТЫ ЭТО СКАЗАЛ ВСЛУХ, ФУШИМИ ох как меня бомбит Я ПЫЛАЮ ПЫЛАЮ ПОНИМАЕТЕ Это же прост Woooops, thinking aloud sorry nevermind отп-филс
Фушими vs Мунаката Кто более зловеще и более более сверкнёт очками - соревнование полностью в духе Септера
Походу, после того, как Суо не стало, там весь командный состав поехал крышей окончательно. И Мунаката, и Кусанаги, и Ята. Ята - больше всех вообще. Он и так был не самым умным, все это прекрасно понимали, но чёт совсем идиота-то из него делать прямо как-то некрасиво... И ездить он стал медленнее /капризничает/
Кусанаги прекрасен и эффектен, как рассвет яажвздрочнул, прстт. И да, хренов же ты выпендрёжник, я знаю, что у вас с Сери-чан там всё ок, Я ВЕРЮ В ЭТО Какого чёрта тебя так долго не было, блин, сволочь, кинул всех, ничего не сказал... предупредить-то нельзя было?! тт тт Из-за сакураевского голоса ещё сильнее по лицу хочется надавать тт тт
Анька-чан прокачалась, вообще молодец. Она меня всё ещё слегка раздражает, но растёт прямо на глазах. А Дамокл у неё самый красивый. Так им всем, мерзким мужикам!
Ята горит, Кусанаги горит, вся Хомра горит, все горят и все мы в аду
И ДА Я С САМОГО НАЧАЛА ЗНАЛА, ЧТО ЭТО - БАБА
МУНАКАТА-ОППА САРАНХЭ НОМУ ВЕРИ МАЧ и Дамокл у него тоже апнулся короче, протюнинговался
Нет, а Фушимка-то как хорош, как хорош! Сколько ж он тренил с этими ножичками-то... тут место для накуренного хэдканона и немножко умереть БОКУ ВА КАЗЕ, БЛЯТЬ, ИННА ТЫ ВООБЩЕ ЧЁ ДЕЛАЕШЬ ХД
Септер пафосные дофига, но какие ж хорошие ЛЮБИМЫЕЕЕЕ ХИДАКА ДОМЁДЖИ БЕНЗАЙ АКЕЯМКА УПУПУ сердца любовь! И этот момент, Кусанаги напротив Сери, Ята напротив Фушими... МОЁ КОКОРО
Широ, выкинь эту рубашку, он у тебя с 45 года, побойся Бога
Читосе всё ещё не настолько кудряв, насколько мне бы того хотелось, причёска Фуджишимы делает меня рыдать, но ЧИТОСЕ И МАСАОМИ, БАНДО И АКАГИ, ФУДЖИШИМА И ЭРИЧЕК и даже показали девушку Рикио Ох Хомра ты моя, Хомра, чего ж такие прекрасные тт тт
Название: В ночи бегущие носороги Размер: мини, 3120 слов Персонажи: Скиттлз, Эмэндэмс, другие выжившие прилагаются Жанр: adventure time Рейтинг: PG-13 Предупреждение: на фоне кто-то умер, присутствует обсценная лексика, но вообще всё хорошо Задание: тропические острова
читать дальшеВо рту что-то сдохло и начало разлагаться. Это первое, что Скиттлз чувствует, придя в сознание, и тут же начинает отхаркиваться и отплёвываться. На зубах скрипит песок, песок повсюду, не только во рту, но и в ушах, в носу, в волосах, наверняка набился в одежду. Погано. Солоно. Очень сыро. Волны с негромким шорохом набегают на берег, омывая ноги Скиттлза. Мокрые штаны весят целую тонну, ещё по столько же — каждая нога. Болит голова, в ней царит сущий бедлам, будто кто-то запустил миксер в черепную коробку и превратил мозги в питательную кашицу. В таких случаях нужно начинать с самого простого. Скиттлз, друзья зовут Скит, двадцать три года, жил в Чикаго, учусь в Гавайском университете, гидроспелеология… Кашица в голове понемногу закипает, но для начала — неплохо. Жарко, шея и руки горят огнём. Видимо, солнце уже давно обрабатывает кожу, жди ожогов; за четыре года на Гавайях он перестал быть бледной молью и обзавёлся-таки лёгким загаром, но обгорает всё ещё на раз-два. Скиттлз глубоко зарывает пальцы во влажный песок, пытается хоть как-то передвинуть непослушное тело, приподняться, но тут же шлёпается обратно. Его ужасно штормит и даже разлепить приклеившиеся друг к другу ресницы не удаётся с первого раза. Простейшие действия требуют недюжинных усилий, но наконец-то он видит хоть что-то: песок, песок, много песка, много моря. Глазам неимоверно больно, всё расплывается, и во внушительных тёмных нагромождениях вдалеке он едва узнаёт скалы. Скиттлз пытается проморгаться, покрутить головой, но глазам становится только хуже, а шейные позвонки трутся друг о друга с почти ощутимым скрипом. Ясно, с любованием красотами местных пляжей придётся повременить, но изображать из себя мешок картошки уже просто неприлично, его деятельная натура противится этому изо всех сил. Отползти бы подальше от линии прибоя, отдышаться, начать потихоньку приводить себя в порядок… Следующая волна оказывается намного сильнее всех предыдущих, он очень не вовремя делает вдох и чуть не проглатывает тошнотворную смесь морской воды и жидкой грязи с вкраплениями мелких камней, водорослей и прочего непригодного в пищу мусора. Кашляет он так, будто пытается выплюнуть собственные лёгкие, и потому не сразу замечает упавшую на него тень. Последнее, что Скиттлз видит — человеческое лицо. Прямо перед собой, очень близко и пугающе чётко. Такие лица ему встречались только в познавательных передачах или на картинках в Интернете: чёрная кожа в неаккуратных пятнах белой краски, с трудом складывающихся в узор, немытые и нечёсаные волосы, свитые в какую-то невероятную, гнездоподобную конструкцию с перьями, костяными украшениями и яркими бусинами… Зрелище непривычное, экзотическое сверх всякой меры, и внимание просто невозможно сосредоточить на чём-то одном. Взгляд пытается ухватиться за всё и сразу, не давая времени проанализировать увиденное и даже толком испугаться. А потом Скиттлза очень сильно бьют по голове, и он снова теряет сознание.
В спелеологи, и уж тем более в кейв-дайверы, паникёрам путь заказан. Первое, что всем им вбивают в голову, это древний, как мир, завет: страх убивает разум. Кто не усваивает, быстро сдувается. Глубина не прощает ошибок, поддался панике — готовься к тому, что никто не узнает, где твоя могила. У Скиттлза за спиной несколько десятков погружений, случалось разное, он, вроде, не из пугливых, но дикие пляски вокруг огромных костров под нечленораздельные, непонятые вопли и явно ритуальные песнопения видит впервые. От этого ему малость не по себе. Совсем чуть-чуть. На самом деле, очень хочется орать и плакать, звать маму, звать хоть кого-нибудь на помощь. Из тех, кто способен понять его призывы, один уже сгинул где-то в бешеном хороводе едва прикрытых тел, а второй без сознания, всего в нескольких шагах, но до него даже не дотянуться. Не проверить, жив ли. Скиттлз малодушно радуется, что лично не знаком с бедолагой-матросом. Знакомое лицо в данной ситуации — только лишний удар по нервам. Надо же было так попасть. Двадцать первый век на дворе, кораблекрушения давно уже из обыденности перешли в разряд исключительных событий, а истории о необитаемых островах — в разряд научной фантастики. И вот пожалуйста, Скиттлз, простой студент, сидит на неизвестной земле где-то посреди Тихого океана, привязанный то ли к столбу, то ли к дереву, то ли, не приведи Господь, к ритуальному тотему. В сегодняшнем празднестве ему, как одному из белых пришельцев с большой земли, отведена центральная роль: пойдёт на закуску дикарям, решившим отведать белого мяса, или пожертвует собственную кровь и внутренности одному из местных божеств с непроизносимым именем. Ясно лишь то, что живым ему не уйти. Корабль затонул где-то неподалёку отсюда, а команду и пассажиров расшвыряло по разным уголкам океана. Кто-то кормит рыб, кто-то — аборигенов маленького, но очень гордого племени. Помощи ждать неоткуда, а Скиттлз, увы, не Лара Крофт, чтобы справиться с проблемой самостоятельно. Будь у него выбор, он предпочёл бы утонуть, чем быть приготовленным на медленном огне. Пока на него не обращают внимания, Скиттлз потихоньку проверяет прочность верёвок и целостность собственных конечностей. Не болит нигде, кроме пробитого виска, но руки связаны накрепко, да так, что плечи ломит и от столба ни на шаг, ни на полшага. Можно попытаться разбить себе голову окончательно или откусить язык — говорят, от этого умирают. Да как же всё тело чешется, чёрт бы побрал соль! Заскорузлая от морской воды одежда неприятно царапает кожу при малейшем движении. Смешно почти до слёз, он скоро на костёр отправится, а переживает больше о том, что не может почесаться, не привлекая лишнего внимания. Скиттлз сам у себя диагностирует подступающую истерику и с двойным усердием принимается шевелить руками. Ведь рано или поздно эти верёвки должны ослабнуть?..
— Пс-с, парень. Парень. Эй. Если понимаешь английский, кивни, я увижу, — за общим шумом Скиттлз с трудом улавливает негромкий голос и даже не сразу понимает, что слышит родную речь. Удивление не очень хорошо сказывается на скорости его мыслительного процесса, но кивнуть он всё-таки догадывается. — Не оборачивайся. Я в кустах позади тебя. В таких условиях обернуться он сможет только ценой вывернутых плечевых суставов, чего Скиттлзу очень хотелось бы избежать. Да и освещение недостаточно интенсивное, даже его ноги едва попадают в круг света, что и говорить о содержимом ближайших кустов? — Я едва разглядел, что ты ещё дёргаешься, думал, тут дело решённое. Уже собирался уходить, — голос этот спокоен просто до неприличия, как будто его обладатель оказывается в подобных переделках раз по десять на дню. Спокойствие это то ли подкупает, то ли ещё больше нервирует. — Руки-ноги целы? Кивни или покачай головой. Скиттлз снова едва заметно кивает и тут же косится на чернокожую туземную ватагу, не заметил ли кто чего. Вовремя косится, две здоровых фигуры как раз отделяются от общего скопления и направляются к пленникам. Вид у них не очень довольный, ещё бы, отвлекают от всеобщего веселья. Скиттлз буквально чувствует, как у него от лица отливает кровь, а волосы на голове встают дыбом и седеют. — Притворяйся мёртвым, из двух дохляков они выберут того, кто ближе к костру, — командует голос. Скиттлз поспешно закрывает и так едва приоткрытые глаза, но ему всё кажется, что он слышит приближающийся звук шагов. Нет, это невозможно, это в нём страх говорит, о Господи как они близко. Переговоры на незнакомом языке больше всего напоминают ругань портовых грузчиков, птичье чириканье и неживописные звуки рвоты одновременно. Где-то в другой вселенной попавший в аналогичную ситуацию Скиттлз визжит от ужаса, но здесь и сейчас он очень старательно прикидывается ветошью даже тогда, когда его хватают за волосы и трясут. «Ну всё, пиздец», — внутри всё сжимается, как бы не заорать, не сморщиться, не выдать, что давным-давно пришёл в себя. Что с ним сделают, если раскроют обман? Скиттлз морально готовится брыкаться, кусаться, плеваться и оказывать всяческое сопротивление, но туземец снова ругается на этом своём нечеловеческом языке, и его волосы отпускают. Голова падает на грудь безвольно и беспомощно, как у тряпичной куклы. Скиттлз осторожно приоткрывает один глаз, чтобы увидеть, как беднягу-матроса отвязывают от деревянного столба и за руки тащат прочь. Это подло, но облегчение бьёт под дых: спасибо, что на его месте оказался не я. — Хорошо, что они от своей браги окосели уже слегка, — голос возвращается, и у Скиттлза чуть слёзы не наворачиваются на глаза. На его покатившуюся под откос жизнь целительным светом пролилась надежда. — Парень, не расслабляйся там, эй. Сейчас самое сложное. Слова действуют отрезвляюще. Действительно, рано он собрался расклеиваться. Костры — вот они, рядом, прямо по курсу. И все эти дикари с их допотопным и убогим, но всё же оружием: ведь на самом деле, любой малости достаточно, чтобы человек перестал нормально функционировать или вовсе отбросил копыта. Кто-нибудь из них может оглянуться ненароком, сколько там пар глаз? А сколько из них достаточно зоркие, чтобы углядеть неладное?.. Шорох за спиной, тишина, а потом плеча Скиттлза легонько касается чья-то рука. Отличные новости, голос ему всё-таки не приглючился — незнакомый спаситель выбрался из своего укрытия и спрятался, насколько смог, за деревянным столбом. Ненадёжно, но выбора нет. — Молодец, хорошо держишься, — простая фраза и простое прикосновение отвлекают его от деструктивных мыслей и заставляют почувствовать себя намного лучше. Скиттлз находит в себе силы слегка изогнуть губы в улыбке, которую его спаситель пока не видит. Он уже даже готов ответить, что ему паниковать не позволяет религия, но не успевает. Через мгновение кровь застывает у него в жилах. Крики. Нечеловеческие вопли, полные отчаяния, боли и непонимания. Всё-таки, слишком рано он расслабился. Тот матрос, что пролежал всё это время без сознания, очнулся, когда его начали резать. Или жечь. Скиттлз не знает, что с ним делают, и очень не хочет знать, но пробирает его до самого спинного мозга. Он никогда не думал, что человек способен издавать такие ужасающие звуки. Крики всё продолжаются, и каждый сопровождается радостным, подбадривающим воплем. Ещё минута — и его вырвет. На лбу выступает испарина. Пусть это закончится поскорее, Боже. — Эй, парень. Если ты наложил в штаны — не переживай, я никому не скажу, — всё ещё спокоен, как Будда, да что с ним не так? Скиттлз отвечает надрывным смешком, но дальнейшее развитие истерики пресекают мягко и непреклонно. — А теперь пошевели-ка руками. Перерезанные верёвки падают на землю, когда Скиттлз недоверчиво пытается немного развести запястья друг от друга. Ощущение впивающихся в кожу пут всё так же сильно, как и раньше, но больше его ничего не держит. — Сосчитай до десяти и начинай медленно, очень медленно двигаться. Сначала группируешься, чтобы полностью оказаться в тени, потом помаленьку прячешься за тотем, а затем пулей ко мне. Начинай считать.
Да хрен этого парня разглядишь, он сливается с окружающей средой, как заправский ниндзя. Скиттлз практически врезается в него, с грацией подстреленного оленя метнувшись в кусты. И упали бы оба, и наделали бы шума, и выдали бы себя с головой, если бы фортуна не была на их стороне. Серьёзно, столько везти, сколько Скиттлзу за один сегодняшний день, просто физически не может. Если это контрибуция за всю давешнюю непруху, то… Нет, не время быть недовольным. Чего Скиттлз не ожидал, так это того, что его спаситель тоже окажется чернокожим. Разве что не разрисован, как те дикари, и одет в испачканное-потрёпанное, но цивильное. В остальном — не отличишь. — Ну обалдеть, — выдыхает он, наблюдает искреннюю и открытую улыбку и получает хлопок по плечу: — Парень, до этого момента ты был прекрасен и удивителен, продолжай в том же духе. Самое время взять жопу в руку и сматываться. Слышишь? Скиттлз хмурится, не совсем понимая, что именно должен услышать, но никаких пояснений не следует. Только когда его хватают за руку и тащат прочь, он осознаёт, что от костров доносится многоголосое, монотонное пение. Скиттлз уже слышал его, сразу после того, как на заклание утащили первого. Крики прекратились. — Отмучился… — бормочет Скиттлз себе под нос. — По мне, лучше бы мучился немного дольше, — не соглашается спаситель, уверенно углубляясь в ночные джунгли по одному ему видимой тропе. Скиттлза коробит, поспорить очень хочется, но парню с мачете лучше не возражать — целее будешь. — Так они хоть ритуалом были заняты, а теперь в любой момент могут заметить твоё отсутствие. Погоня — это занимательно и увлекательно, но только тогда, когда ты точно знаешь, что сможешь убежать. Вопреки его словам, двигаются они медленно и осторожно, со стороны и не скажешь, что пытаются спасти собственные жизни от смертельной опасности. Может, оно и к лучшему: тянущиеся к чёрному небу языки костров всё ещё слишком близко, как и пляшущие вокруг них люди, а некоторые студенты-спелеологи Гавайского университета умеют, особенно когда не нужно, быть весьма неловкими. Примерно как беременные бегемоты. Скиттлз лично знает одного такого, каждый день в зеркале им любуется. И тут, как по заказу, пение сменяется беспорядочными, пронзительными воплями. Не нужно быть гением, чтобы понять, что это значит. Без лишних слов чернокожий ниндзя крепче сжимает ладонь Скиттлза и припускает со всех ног, не до скрытности уже — аборигены намного лучше приспособлены для беготни по ночным джунглям, чем дети современных мегаполисов. — Они пока не знают, в какую сторону мы побежали, всё должно быть норм, только ногами перебирай и не забывай дышать! — на бегу бросает парень, коротко глянув на Скиттлза через плечо. И снова широко, белозубо улыбается. — Словишь стрелу — не кричи и постарайся не умирать сразу. Пока ты жив, всегда есть надежда на исцеление, а мёртвым всё уже по барабану.
Скиттлз не получает стрелу в спину, не запинается об особо заковыристый древесный корень и не ломает себе шею, когда они почти кубарем скатываются на дно неглубокого оврага. Наверное, его хранит лесной бог в образе чернокожего англоговорящего парня с лихими дредами. Какое другое объяснение тут может быть? Скиттлз готов уверовать. У него в голове не укладываются события сегодняшнего дня, слишком много всего произошло, даже с учётом того времени, что он провалялся в отключке. Мысли в голове толпятся, а они всё бегут, бегут, бегут, бегут так долго, что уже даже не страшно. Только в правый бок будто нож вогнали и ноги воют. Скиттлз не замечает, как начинают отдаляться, а затем и вовсе стихают голоса, не замечает, как постепенно они снижают темп, как редеют заросли вечнозелёного тропического леса и становится легче дышать — сюда уже проникает ночной бриз с океана, разгоняет густую, душную влагу. Просто вдруг гонка заканчивается, и Скиттлз падает на землю перед небольшим костерком, дыша через раз и абсолютно не соображая, где верх, а где низ. — Ну жесть, вы ломились сквозь лес как стадо бешеных носорогов! Вас за километр было слышно! — Не так уж и за километр, раз оторвались. — А слабо было по-тихому, чтобы без суеты и провокаций? — Сам бы и делал по-тихому, Сник. Три шага не можешь ступить без того, чтобы не запнуться о собственные штаны или не запутаться в ногах, а всё туда же. Скиттлз никогда бы не подумал, что звучание родной речи может сделать его настолько счастливым. Даже если это просто перебранка незнакомых людей — понимание того, о чём они говорят, бальзамом льётся на его бешено стучащее сердце. — Эй-эй, полегче, я вообще-то тоже не дурака тут валял, и со своим делом справился всяко быстрее. А тебя только за смертью и посылать. Надо же было аж до темноты промудохаться. — Если переживал за меня, то так и надо было с самого начала говорить. Со всех сторон раздаются смешки, кто-то радостно гыгыкает, Сник пытается огрызаться, но его отправляют сменить Пикника на посту. Улыбка непроизвольно расползается по лицу едва живого Скиттлза. Да, он всё ещё на неизвестной земле посреди Тихого океана, всё ещё в дерьме по уши, но хотя бы — не один. Шансы выжить и что-нибудь придумать, как-нибудь справиться возрастают в геометрической прогрессии. — Живой? — его легонько тормошат, и он со стоном поворачивает голову. Красивая мулатка с пляшущими в глазах языками пламени помогает ему сесть, протягивает флягу. — Попей, вы пол-острова пробежали. Скиттлзу немного неловко перед дамой, но к фляге он присасывается надолго и без всякого почтения — у него во рту и горле самая настоящая пустыня Сахара. Каждый глоток прохладной воды возвращает его к жизни и делает мир вокруг лучше, чище и светлее. Наверное, невежливо вот так выжирать всё до дна, но заставить себя остановиться Скиттлз просто не может, а мулатка только посмеивается: — Потише, потише, герой, подавишься — и всё впустую. — Можешь не торопиться, — с усмешкой говорит сидящий у костра черноволосый мужчина. Что-то выдаёт в нём главного, вроде как вождя, и это точно не самая густая борода; Скиттлз не может толком объяснить даже самому себе. У него за спиной виднеются какие-то жилые конструкции, возведённые из подручных материалов, палатки, тенты. Смахивает на небольшой кемпинг — эти ребята неплохо устроились. — Мы под самым вулканом, эти мудаки его боятся. Или поклоняются ему, хрен знает. Меня зовут Марс, добро пожаловать. Скиттлз собирается что-нибудь ответить, поблагодарить или хотя бы представиться, но с диким воплем «Ски-и-и-ит!» на него налетает миниатюрная девчонка с торчащими во все стороны малиновыми волосами и огромными глазищами. Он снова оказывается на земле, острый локоть упирается прямо под рёбра, но ради такого взгляда можно и потерпеть. — Чёрт подери, Мамба Шторк! — он уже и не надеялся увидеть её живой. Но она здесь, она выплыла, она смогла. Ну конечно, конечно смогла, она же всегда была умничкой. — А ещё кто-нибудь из наших?.. — Старбёрст. Он там, в палатке… С ним не очень хорошо, он сильно ушиб голову, но Баунти говорит, что всё будет в порядке, — глаза Мамбы полнятся слезами, она отчаянно пытается не реветь и не шмыгать носом. Растрёпанная, дикая, потерянная, но живая и даже невредимая. Скиттлз обнимает её крепко-крепко. Когда очухается Бёрст — обнимет и его. — Будет, — подтверждает мулатка — видимо, та самая Баунти, — и треплет Мамбу по волосам. — Поставим его на ноги. С вашего корабля как раз приплыла аптечка. — Мы завтра проверим берег снова, — Марс подбрасывает в костёр пару поленьев. — Может, найдётся ещё кто-нибудь, но я бы не стал надеяться. Как бы ни было горько от этих слов, Скиттлз всё понимает. Ложная надежда может обернуться самым горьким разочарованием, так что нужно приучать себя довольствоваться малым. Ему ещё предстоит в полной мере постичь эту простую истину, но первый шаг на пути он уже сделал сегодня — думая, до недавнего времени, что остался один-одинёшенек в этом чёртовом мире и с радостным удивлением обнаруживший, что это не так. — Мамба, ты бы отпустила парня. Его надо отмыть и уложить спать. Разговоры вполне потерпят до завтра, — Баунти очень аккуратно отцепляет девчонку от Скиттлза и бросает выразительный взгляд на молчаливо поджидающего в стороне чернокожего проводника. Тот уже избавился от своего мачете, но не от благодушной белозубой улыбки, а Скиттлз соображает, что они так и не познакомились до сих пор. — Я покажу тебе нашу пресную лужу, тут недалеко. Снова они вдвоём уходят в джунгли прочь от костра — в расслабленном, усталом и немного печальном молчании. Парень опять держит его за руку, чтобы не потерялся. Его ладонь широкая, шершавая, сухая и очень тёплая; эта ладонь протащила Скиттлза, сжав в крепкой хватке его пальцы, сквозь густой тропический лес и привела в безопасное место. — Я думал, ты то ли лесной бог, то ли просто ниндзя, — Скиттлз первым нарушает тишину, потому что просто не может больше молчать. С ним всё плохо, адреналин больше не гонит вперёд, ничто больше не гонит вперёд и появилось время слушать собственные мысли. — Такой весь бесшумный, как лес, и быстрый, как ветер. Парень прыскает, останавливается, поворачивается к Скиттлзу, словно хочет что-то сказать, но вместо этого заливается смехом. Весёлым, искренним и радостным. Настоящим. Таким, каким не могут смеяться люди, пережившие кораблекрушение, но который вполне подходит для тех, кто чудом выжил. — Это потому, что я чёрный. Меня заметить сложнее, чем любого из вас, белых детишек, — отвечает он, просмеявшись. — Моё имя Дэмс, и я не бог и не ниндзя, а простой безработный этнограф. Приятно с тобой познакомиться. Он крепко пожимает ладонь Скиттлза, и того, наконец, прорывает. Слишком много эмоций и переживаний скопилось за время, пока он продолжал быть молодцом, и когда-то они должны были выплеснуться наружу. Всё в порядке, всё хорошо, просто слёзы катятся сами по себе — и это даже не стыдно. Дэмс гладит Скиттлза по голове и обещает никому не рассказывать.
Сегодня мне уже намного легче, сегодня я даже могу улыбаться и радоваться. Потому что, если подумать, это и правда круто.
Закончилась, в общем, первая моя Лотерея в фандоме. Первое моё мероприятие в фандоме, если на то пошло... Первое моё всё в фандоме, чёрт возьми
За этот период было по-разному. Никому моё дно особо не интересно, так что скажу только, что двадцать раз саму себя и небо поблагодарила за то, что не стала брать никаких условий, кроме сеттинга. Иначе не знаю, как бы я вывозила. Тропические острова - тема для меня странная, но идея пришла быстро. Да и текст написался тоже легко, спасибо Скиту и Дэмсу, что порадовали меня, придали сил и даже немного уверенности.
Работ было много, классных работ - тоже. Голосование вообще убило, особенно с текстами. Я дня три думала, как выбрать, а потом как по местам расставить. Не надо так! То есть, конечно, надо. И больше аушек богу аушек!
В общем, с дебютом меня, и дай бог сил тащить дальше
Иногда от какого-нибудь мимолётного упоминания в ленте, а иногда вообще просто так, ни с того, ни с сего, вдруг накрывает очень сильными отп-филсами. Настолько сильными и настолько накрывает, что невозможно продолжать дальше нормально функционировать, нужно срочно остановиться и как-то взять себя в руки, собраться по кусочкам и восстать из пепла. Только не всегда получается сделать это оперативно. Вот сейчас у меня очень сильно трясутся руки и я чувствую, что вот-вот лопну. Могу только лежать и бессвязно подвывать. И стараться не расплакаться. Прост. Навалило опять. Я не готова была вообще-то! D: Это слишком овер даже моих филсов! Не думала, что со мной вообще такое случится
Я настолько прониклась моментом, что даже вынесу его сюда
Это Орихиме. Орихиме сидит посреди Уэко Мундо и рассуждает о том, как там мирно И что ей очень нравится то, что они делают сейчас для арранкаров и вообще
/привязал себя к стулу и открыл Блич/ догонять до онгоинга, ребят а чтобы всё вспомнить, то начать придётся с конца арки арранкаров всё почему? да потому что Гриммджо вернулся.
Первым делом сегодня побежала на Мстителей И знаете, я хочу ищо Эх раз ещё раз ещё много много раз
Осознала: меня перестал бесить Капитан Америка с тех пор, как его играет Крис Эванс
Всё-таки на такие фильмы нужно ходить в компании, потому что одной мне было очень печально То есть я там помаленьку упарывалась сама по себе, это да, но поорать не в кого, вцепиться не в кого, да ещё и соседи косятся неодобрительно... ( Какие-то все были скучные Никто даже не аплодировал, а поводы были
Хоукай лучший
Зашипперила тихонько Тони/Стив. Долго мы играли в догонялки, мда
В общем, ребят, все го на Мстителей И возьмите меня с собой, я ещё хочу
В четыре утра самое время лежать и размазывать по лицу сопли от того, что у тебя оверфилсы за мидотаку
А ещё можно дико завопить "ГУСАРИИИИИ" и с этим полным отчаяния и боли криком выпрыгнуть в окно
Я всё ещё пытаюсь сопротивляться, потому что ну как так они мне совершенно не заходили раньше и Шутоку вообще фуфу а теперь вот что? Теперь я уснуть не могу, потому что мидотака отрицать бесполезно, но я не хочууу не хочу их шипперить и не хочу из-за них плакать и вообще!..
Сначала Tumblekit нарисовала мне богичного Кенму к Run this town, а теперь вот Аня без предупреждения... Вы чего, блин, я реву ж тут совсем как ненормальная Иллюстрации к моему фику, охренеть, я где-то на себя опять божественной благодати пролила?.. Я думала, иллюстрации Ашии к серости будут первыми и последними
НО! Меня просто съедала идея, сделать несколько зарисовок по этому фику с ЗФБ от Вёрджил Ференце Ты...! Хватит меня подсаживать на эту иглу! хД ЭТО ПРОСТО ХУРМА
До Лотереи не успела, потом отвлеклась, потом затянуло... Всё как обычно, стоит только отойти от недописанного текста, как шансы его закончить резко падают. Практически в ноль. Мне ужасно обидно, я всё ещё хочу закончить этот киберпанк, но из того, что есть сейчас, у меня не получится выдавить то, что я хочу. То, как я себе это представляю. Чертовски печально. Спасает немного то, что я задумалась о возможности раскрутить концепт посильнее, добавить предыстории и немного экшена вместо скучного жизнеписания. Теперь вот борются внутри две сущности. Одна не хочет длинный текст, вторая привыкла курить полновесные концепты.
Правильно Тора сказала недавно: "Скучаю по временам, когда фики писались легко и на вдохновении". Подписываюсь ._.
Ширакава Кацуюки appreciation post Как можно не любить этого мальчика? Он же просто ТЁМНЫЙ ВЛАСТЕЛИН И МИРОВОЕ ЗЛОТЁМНЫЙ ВЛАСТЕЛИН И МИРОВОЕ ЗЛО
У меня кажется какая-то беда с шортстопами, потому что в Сейдо Курамочи, в Инаширо — Ширакава... И прямо филсы, филсы Тот момент, когда дэдбол в голову, он всё ещё самый любимый за всю игру с Инаширо. Ужасный момент, реально ужасный, как весь тот матч, но всё равно любимый
Блин, не могу, любви ему, любви красивому. Он как покорил меня своим пожеланием Миюки боли и страданий до конца его дней, так добивает теперь этим go kill yourself отношением ко всему, что двигается хд
В общем, опять накрыло меня среди ночи. Всем добра, а фандому — больше Ширакавы
Вот стоило только отвлечься от к-поп фандома, как сразу начались метания, страдания, непонятки. Куда идти, что делать... В кпопе у меня летний СХ, так что я вроде как не свалил в туман и в перспективе даже что-то там намечается. В то же время где-то неподалёку тусит волейбол. После зфб, правда, не тянет, но тем не менее истина где-то рядом, и кроссоверить споконы я всё ещё хочу очень неистово. И тот киберпанковый концепт всё-таки действительно хорош, мне его жаль. И всё ещё Firewall как бы припекает слегка.
В то же время, опять-таки после зфб, я пообещала себе пойти к ассорти. И ведь пошла, но темпы у меня... ещё более днищенские, чем обычно. Если начнётся реал, то станет ещё хуже. Так что очень не хочется отвлекаться на другие фандомы, сосредоточиться на чём-то одном, но чтобы качественно и хорошо.
И тут блин педаль, пожалуйста. Дайя тоже, пожалуйста, я в неё очень бы даже хотела, но даже думать об этом... в общем, очень стараюсь не. Где тот волшебный скилл мультизадачности, который у меня когда-то был? Ведь раньше всё успевалось, и тексты писались достаточно быстро (не будем про качество), и идеи курились, много, разом. Куда всё пропало, сиди теперь носом хлюпай по этому поводу...
И тут мне кароч рассказали, что Курода ГРЕГОРИ при Ашикибе И тут мне показали лицо Куроды, когда его похвалил Аракита И тут мне рассказали про Ашикибу, его рост и его проблемы И тут я такой WELL FUCK (╯°□°)╯︵ ┬─┬
Рассказали тут мне кулстори о дружбе Скиттлза и Пикника в классик!АУ Я — водопад радуг и сердец, потому что это именно тот тип отношений, который заставляет меня пылать ярче адского пламени Только тут ну как. Тут я сижу теперь и думаю, что ж я-то делаю со Скитом. Да и с Пикником тоже. Кажется, у меня всё-таки нет шансов закончить тот текст
...а к третьему сезону ты начинаешь любить Шутоку. Где я уже только не поорала о том, как меня накрыло любовью, большой и светлой, к Такао. Да такой, что как собака Павлова уже. Тебе говорят "Такао", ты начинаешь плакать и пузыриться сердечками. Тут, значит, закончился матч с Кайджо, и я поймал себя на "О, Мидоримка! ♥" А раньше, значит, было "блин Мидорима D:" Нуакей, подумала я, где наша не пропадала. Буду и Шутоку любить, мне не трудно, тем более неистово болеть за Кайджо мне это вообще ни разу не мешает. И торжественно напевать имперский марш во имя Ракузана тоже. А вообще я волейболист хд
Сегодня был просто офигенный вечер с просто офигенными и очень весёлыми людьми! Но пост тащемта не об этом х) Мне буквально открыли глаза на то, почему в КнБ творится такая лютейшая несправедливость В смысле, почему Кисе вот превозмогает-превозмогает, старается-старается, и огребает в итоге больше, чем всё ПЧ вместе взятое. Потому что "кисеки но седай", блин! Ответ-то был под носом Продолжай страдать за всех, бедняжка Рёта...
За ночь посмотрела In the flesh. Джизас факин Крайст, как же мне хотелось КРИЧАТЬ, но было нельзя, потому что ночь и все спят. Ну, у меня есть подушка. Жри подушку! Жри собственные руки! Жри ноутбук! Попытайся засунуть одеяло себе в глотку, чтобы не заорать в голос! Может быть, у тебя получится.
Я люблю этот концепт. Серьёзно, я очень люблю этот концепт и мне было так смешно в самом начале... Так смешно, потому что этот сеттинг напомнил мне об одном недописанном фике. Конечно, там были не зомби, а оборотни, but who cares. Я всё ещё стараюсь пережить этот момент, не очень успешно пока что. Всегда переживаю, сталкиваясь в очередной раз с этим "всё придумано до нас". Демотивирует.
Под конец второго сезона всё скатилось в какой-то ад, если честно. Джем, родители Кирена. Просто ваттафак, что это было? Как будто людей просто к чёрту подменили, Джемаймы это касается в первую очередь и не только под конец, но и вообще весь сезон. Что с ней стало? У меня серьёзная претензия по этому поводу, потому что она мне очень понравилась привет, Ёнджу из Catch me if you wanna. Может кто помнит.
Но на самом деле я хотела посвятить этот пост саберам. Первое, что выбесило больше всего. Нереально выбесило. Вплоть до желания врезать по монитору чем-нибудь очень тяжёлым, хотя мой многострадальный ноутбук тут вот вообще ни при чём. СТАВИТЬ ВМЕСТО ТИРЕ И ДЕФИСА ТИЛЬДУ - ЭТО ЧТО ВООБЩЕ? Что это было? Как это понимать? Долбаную тильду. Что. Ай мин срсли что. Какие можно подобрать слова в этой ситуации я просто не знаю, у меня культурный шок.
Второе, что выбесило не так сильно, но всё равно дичайше раздражает. Не в первый раз сталкиваюсь с таким, и всё никак не могу понять. СмЫсла проставлЯть ударЕние вот такИм Образом. Постоянно. Ладно, я могу понять, когда вы выделяете ударный слог в имени, например, или в топониме — с этим можно жить. Но в каких-то совершенно рандомных словах... Почему тогда не везде, упаси Господь? Какой в этом смысл? Почему вообще не писать ЗаБоРчИкОм тогда? Бэк ту 2007. Просто идите в ад с такими вещами.
Ну и последнее. Отдельные лучи любви за вариативность. Это же так модно, перевести фразу одним способом, (а потом в скобках дать альтернативный перевод той же самой фразы). Зритель, выбери, как тебе больше нравится. И пофиг, что такая конструкция занимает в два раза больше места на экране, требует в два раза больше времени на прочтение, а потом ещё времени на рефлексию — на кой хер вообще было так делать. Я понимаю, что саберы в большинстве своём не профессиональные переводчики. Но это же первое, что вдалбливают в головы. Это же логично и понятно. Кому нужны твои варианты? Ты переводчик. Будь добр, определись сам и выдай конечный результат — или проваливай к чёртовой матери.
Однако всё ещё спасибо за перевод и за труд. Просто некоторые вещи не нужно делать. Ай мин, НЕ НУЖНО.